РОЖДЕНИЕ И СМЕРТЬ

РОЖДЕНИЕ И СМЕРТЬ

Ряд исследователей видит в образе мары сложное сочетание «смерти, рождения и плодовитости». Так, О.А.Черепанова считает Мару олицетворением судьбы, рока, но подчёркивает и её традиционную для ряда русских женских мифологических персонажей связь с домашними работами, влагой, плодородием.

Можно предположить, что Мара – это и своеобразная персонификация разных световых состояний мира, универсума в женском облике: она и марево (полдень, полдневный зной), и мрак (ночь, тьма, морок). Некоторым основанием для такого предположения могут служить неразрывная связь появления Мары с определённым временем суток, а также рассуждения о возможном «противоположном» развитии слов единого корня «мар». «От корня слов «мар» - жар солнечный, марить, о солнце: жарить, марный, жаркий, происходят и маряный, розовый, багровый ( «вечер маряный», когда небо покрыто розовыми облаками, «заря маряна» - ясная, красная – Южно-Сибирское), и марать, собственно чернить… (чешское Muriena, смерть, зима, по отношению чёрного цвета к смерти, морить)» (А.Потебня, 1914).

Другие исследователи объединяют в своих трактовках Мару-универсум и Мару-судьбу, Мару-женщину и Мару-дерево, полагая, что в мифологическом мышлении судьба, доля человека может представлять собой «долю», часть универсума (подобного ему) и быть отдельным существом (двойником, огнём, растением). «То она (доля) Мара, душа и человека и растения. На этом образе заложена вся будущая так называемая майская обрядность. «Май», означающий зелень, сжигается, топится, вешается; он представлен в виде дерева, соломенного чучела, куклы…» (Фрейденберг, 1978).

Как мы видим, образ Мары предполагает множественность трактовок: Мара – смерть, море, мир, мрак; душа, доля, то есть, и конец, и источник бытия; существо, наделённое универсальной властью, особо влияющее на жизнь и судьбы людей. Думается, что в поверьях XIX-XX веков всё это составляет не столько определённо очерченный образ, сколько комплекс воззрений, обнаруживаемый в основе представлений о целом ряде женских мифологических персонажей (Кикимора, Удельница, Мокуша, Белая женщина и т.п.).

Некоторая расплывчатость представлений о персонажах типа Мары может быть связана и с особой, по поверьям,  формой проявления высших сил, определяющих судьбу человека. Форма материализации таких сил, видимо, связывается с состоянием морока или марева в облике колеблющейся высокой белой фигуры, как бы проступающей из универсума и персонифицирующей его. «Мара-видение» доминирует и в поверьях XIX-XX веков. Отметим также, что имена типа Маринка (фонетически сходные с именем Мара, Марена) в русской фольклорной традиции устойчиво закреплены за ведуньями, ведьмами.

«Хотя исторически истоки корня «мар» очень глубоки…в языковом сознании XVIII-XX веков наименование Мара в применении к различным персонажам находится в непосредственной связи с широким значением «привидение», «мерещиться», представленном как в глагольных, так и именных образованиях»; Мара – «наваждение, призрак, привидение» (Даль, 1881); «марить» - «отуманивать, одурять», «маркосить» - «мерещиться, мелькать, неясно видеться впотьмах» (Черепанова, 1983). Однако при многозначности и даже всезначности подобных «образов-призраков» Мара и сходные с ней существа в русских поверьях более всего проявляются  как доля, судьба, а также наваждение, смерть.